Какими парадами был отмечен победный 1945 год? На брусчатке Красной площади

Дату Парада Победы в Москве Сталин выбрал, конечно, не случайно: в ночь на 24 июня 1812 года началось вторжение войск Наполеона в Россию, завершившееся их разгромом. Проведение победного торжества в этот день подчеркивало преемственность ратных традиций народа. Не упустил вождь из виду и 4-летнюю годовщину Великой Отечественной войны: приказ о параде в Москве датировался 22-м июня 1945 года…

Идущей из старины традицией был и парадный выезд полководца на белом коне. Кстати, жеребцу терской породы по кличке Кумир, на котором объезжал войска Жуков, Красная площадь была уже знакома по параду 1941-го года. Тогда на нем ехал командир эскадрона кавполка Иван Максимец. Ивану посчастливилось дожить до Победы и он тоже участвовал в параде 1945-го, но в пешем строю.

Десятилетие спустя со слов Василия Сталина, пересказанных Жуковым, стало известно, что первоначально Верховный Главнокомандующий якобы намеревался принимать парад сам. Но попытка испытать подобранного Буденным коня завершилась неудачей: не удержался в седле и упал на опилки, устилавшие главный армейский манеж в Хамовниках. После этого конфуза Сталин, вызвав Жукова, сказал: «Я уже стар принимать парады. Принимайте вы, вы помоложе».

Прибывшие в Москву сводные полки привезли с собой множество знамен разбитых гитлеровских полков и соединений, в том числе личный штандарт Гитлера. Из них отобрали только 200, специально выделенная рота должна была нести их с наклоном, чуть не касаясь полотнищами земли, и под бой десятков барабанов бросить к подножию Мавзолея. Древки трофейных знамен венчались тяжелыми металлическими наконечниками, так что это нелегко было сделать физически. Да и психологически воины испытывали дискомфорт. Сержант Федор Легкошнур, например, отказывался брать в руки штандарт Гитлера — пришлось убеждать его в важности порученного ему дела.

Знамя Победы, торжественно отправленное из Берлина специальным самолетом и встреченное в Москве почетным караулом столичного гарнизона, привезли те, кто его устанавливал на рейхстаге. Однако в параде, по некоторым данным, оно не участвовало: эти фронтовики, которым на войне было не до строевой подготовки, плохо прошли на репетиции парада, а заменять их другими знаменосцами было бы неправильно, да и времени уже не оставалось. По решению Жукова знамя выносить не стали, и впервые оно побывало на параде в честь 20-летия Победы — в 1965 году.

Тренироваться в прохождении строевым шагом сводные полки начали еще до отъезда в Москву, вспоминал генерал-полковник Глеб Бакланов. Глеб Владимирович в феврале 1942 года формировал 157-ю курсантскую стрелковую бригаду, сражавшуюся под Тулой и Старой Руссой, а затем преобразованную в 299-ю стрелковую дивизию. Победу Бакланов встретил командиром гвардейского стрелкового корпуса, который первым встретился с американцами на Эльбе, а на московском параде 1945-го командовал сводным полком 1-го Украинского фронта. Он рассказывал, что еще до отъезда шли очень напряженные тренировки: «Занимались по восемь-девять часов в день». Таким же плотным был и график в Москве: «Занятия строевой подготовкой проходили по четыре часа подряд с самыми небольшими перерывами. После обеда и короткого отдыха снова шли на плац и вновь занимались по четыре часа».

Наука шагистики давалась фронтовикам нелегко. Участник Парада Победы Василий Никифорович Корольков, до войны работавший слесарем на Тульском патронном заводе, вспоминал: «Учились ходить шеренгой, ротой, батальоном, полком. Очень уставали с непривычки. Обычно тренировки проводились на Фрунзенской набережной. Два раза ночью маршировали по Красной площади, только без духового оркестра и барабанной дроби. Когда мы шли по ночным улицам столицы, жители приветствовали нас с балконов и из окон домов».

Вот каким запомнился Парад Победы его участникам:

Василий Никифорович Корольков: «Утром 24 июня нас подняли очень рано. В 8 часов мы уже находились на Красной площади. Небо было хмурое, моросил мелкий дождик. Я стоял вторым справа в предпоследней шеренге нашего сводного полка. Мне плохо было видно трибуну на мавзолее, и я, чтобы увидеть собравшихся на ней людей, встал, как на ходули, на затворы двух винтовок. Некоторые пользовались зеркальцами, но издали было трудно с их помощью что-нибудь рассмотреть. Командовавший парадом Маршал Советского Союза Рокоссовский подъехал на вороном коне к Говорову и что-то сказал ему; улыбнувшись. Когда в 10 часов начали бить куранты на Спасской башне, он резко развернулся и устремился навстречу Георгию Константиновичу Жукову, принимавшему парад.

Наш сводный полк шел по Красной площади вторым после Карельского фронта. Впереди его знаменосцы несли 36 знамен прославленных полков и соединений. Подходя к мавзолею, одновременно по команде повернули головы направо. Я очень хотел увидеть Сталина, но осуществить свою мечту не сумел. Лица людей на трибуне промелькнули так быстро, что мне никого не удалось различить. Едва наш сводный полк подошел к Васильевскому спуску, начался сильный дождь, вскоре превратившийся в настоящий ливень. Но не он испортил нам настроение. Было очень жаль, что парад так быстро закончился".

Глеб Владимирович Бакланов: «Порядок прохождения сводных полков был установлен такой, что перед трибунами как бы перемещалась вся огромная линия фронта, от Северного моря до южных границ страны… Колонна, несущая трофейные знамена, замыкала парад фронтов. Поравнявшись с Мавзолеем, шеренги одна за другой делают поворот направо, солдаты поочередно бросают знамена к подножию мраморных ступеней и возвращаются на, свои места. Над площадью стоит абсолютная тишина. Только гремят барабаны. Сквозь их четкую дробь слышно, как глухо и негромко ударяются друг о друга и о камни мостовой древки вражеских знамен. Эта торжественная и грозная процедура исполнена глубокою исторического смысла: «Поднявший меч от меча и погибнет».

Продолжение следует…